Когда я начала чувствовать себя плохо, у меня сразу появилось предчувствие, что впереди будет нечто очень сложное. Диагноз только подтвердил мои опасения. Однако я восприняла его очень спокойно, без паники. Сразу стала размышлять, что я должна изменить в своей жизни, и почему мне это дано, а не за что мне это наказание. Будучи глубоко верующим человеком, я смогла найти в себе силы справиться с этим.
Мне сообщили, что операция будет крайне сложной и шансов на успешный исход мало. Я спросила: "Шансы есть?". Ответ был: "Есть, но очень маленькие". Я решила: если хоть малейший шанс есть, будем идти дальше. В конце концов, под наркозом я ничего не почувствую, если всё-таки мне суждено уйти. Но я живу.
Операция была действительно тяжелой и сложной. Удалили четыре органа, существенная часть пищеварительной системы была поражена. Произвели трансплантацию, а внутренние органы соединили с помощью анастомозов.
Во время пребывания в реанимации мне сильно не хватало музыки. С разрешения медперсонала, я тихонько слушала музыку в наушниках, используя телефон. Именно там я придумала проект "Музыка против рака". Лежа в реанимации, я писала грант в заметках на телефоне, подавая заявку с помощью коллег, которые могли поставить печать и мою подпись. Настолько хотелось жить, что даже под капельницами я активно занималась проектом.
Теперь я почти год привожу музыкантов в отделение реабилитации и организую лечебные концерты. Среди музыкантов есть и онкопациенты. Мы своим примером показываем, что рак — это не приговор, что рак боится людей, фанатично относящихся к жизни. Если у человека есть цель и он не унывает, то он может жить полноценную жизнью.
Могу сказать, что моя жизнь изменилась в лучшую сторону — стала более насыщенной и содержательной.