Что у тебя с ногой? А у меня её нет!

Когда мне поставили диагноз «остеосаркома», я училась в 9 классе, шла на золотую медаль. Я тогда подумала: «Всё, к чему я готовилась всю жизнь, уже никому не нужно...»

Мне было 14 лет — возраст первой влюбленности. Я три года как играла в настольный теннис — профессионально. Новый год мы с семьей поехали праздновать из родной Пензы в Москву. Пошли гулять по центру, на Красную площадь. Тогда у меня впервые очень сильно заболело колено, я просто не смогла идти дальше.

Родные стали читать про диагноз и были в шоке. А я осознанно оградила себя от всего, решила — доверюсь врачам, они же сказали, что это поездка на пару недель.

А потом всё-таки зашла в интернет и прочитала. Тогда мне впервые стало страшно.

В Москве, после недели обследований, врач пришел ко мне в палату и сказал: «Диагноз подтвердился, лечение займёт минимум полгода». У меня все упало внутри. Я — домашняя девочка, никогда не уезжала из дома надолго — даже не представляла, как это — быть полгода вдали от семьи. Я не думала о том, как серьезна моя болезнь, только о том, что полгода проведу в огромном городе, где ничего и никого не знаю.

А потом все устаканилось. К нам в палаты приходили учителя, прямо в больнице я готовилась к школьным экзаменам. Волонтеры фонда «Подари жизнь» постоянно устраивали для нас какие-то игры, киновечера, и это очень поддерживало. В какой-то момент я поняла, что не попаду на школьный выпускной в Пензе, и очень загрустила. Но мне сказали, что в больнице тоже будет выпускной. Подарили платье, накрасили, уложили, сделали маникюр.

Я прошла 4 курса химиотерапии и очень надеялась, что после этого не придется делать операцию — опухоль стала уменьшаться.

Но через несколько месяцев правая нога стала в два раза больше левой и врач сказал, что нужна срочная ампутация.

Это известие я восприняла спокойно. Вопрос же был не в том, хочу ли я жить без ноги, а хочу ли я вообще жить. А вот мама разрыдалась. За пару часов до операции, несмотря на запреты врачей, я попросила у мамы разрешения пройтись. Своими ногами. Сделала кружок по больничному коридору и пошла на операцию.

Потом я еще долго чувствовала ногу. Просила маму заглянуть под одеяло и проверить, есть она там или нет. А первое, о чем спросила, когда очнулась после наркоза: «Смогу ли я играть в теннис». Тренер мне тогда позвонил и сказал, что сама я играть не буду, но смогу тренировать малышей.

Через три дня после операции я сказала маме, что хочу начать ходить, и довольно быстро приноровилась перемещаться на костылях. А через два месяца, после еще двух курсов химии, меня выписали домой. И тут начались конфликты с родными — все старались меня оберегать, говорили: «Туда не ходи, того не делай, тебе это будет сложно». Я страшно обижалась на них и твердила: «Я осталась такой же, как все! Не нужно меня жалеть!»

Через месяц после операции мне поставили протез. И я поняла, что хочу вернуться в школу. Меня отговаривали, пугали сложностями. Но я всё равно вернулась — сначала ходила на первые три урока, потом на все пять.

Когда я полностью вошла в ритм, захотелось снова играть в теннис. Тренер предложил попробовать, и у меня получилось.

После этого родные смирились: «Если тебе так хочется — играй». Начались тренировки, а через пару месяцев я взяла первое место на российской спартакиаде для людей с нарушениями опорно-двигательного аппарата.

Когда встал вопрос о выборе вуза, учительница математики предложила мне поступать в Москву. Конкурс в РГСУ — вуз моей мечты -- был очень высокий, две сотни человек на бюджетное место. В какой-то момент я даже перестала смотреть списки, чтобы не расстраиваться. Но мне позвонили и сказали, что я прошла. Я даже расплакалась от счастья. Мы в тот же день отвезли документы и вернулись в Пензу -- готовить меня к переезду.

В Москве я поселилась в общежитии и впервые осознала, что такое самостоятельная жизнь. Нужно было убирать, готовить, ходить за продуктами; дорога до университета занимала полтора часа. Я очень уставала, скучала по семье. Оставшись одна, плакала вечерами, но ни с кем своими проблемами не делилась. Мне нужно было доказать себе и окружающим, что я всё могу, что мне не больно и не сложно. Когда мы гуляли с друзьями, они, случалось, забывали, что у меня протез, и ускоряли шаг. А я не говорила им «погодите, постойте», -- я пыталась их догнать!

В РГСУ я стала снова ходить на теннис. Там набирали людей в сборную университета, но меня не взяли, хотя я обыгрывала всех с большим отрывом. Объяснили просто: «У тебя нет ноги». Я решила ни с кем ругаться, просто бросила эту секцию. Мечтаю найти себе тренера, с которым смогу продолжать играть в настольный теннис в Москве. Но пока тренируюсь только в Пензе, даже участвую в местных соревнованиях.

В конце первого курса в интернете я познакомилась с парнем, и он захотел увидеться. А я всегда и всем говорю прямо, что у меня нет ноги. И ему написала: «Надеюсь, тебя это не отпугнёт». Прошло 10-15 минут — он молчал. Мне стало так обидно! А спустя пять минут пришло сообщение: «Жень, я тобой горжусь, ты такая молодец! Я так рад, что мы познакомились. Давай увидимся». Мы встретились и с тех пор вместе. В отношениях со мной должен быть мужчина, который ничего не боится.

Я не из тех, кто мечтает, а из тех, кто ставит цели. Самое сложное для меня в любом деле — это начать. Но если уж начала — я не остановлюсь, доведу до конца. Например, недавно я получила права. Теперь моя новая цель — накопить на машину.

Когда мне поставили первый протез, я не понимала, как переступить через порог дома. Думала: «Если я не могу переступить через порог, что уж говорить о дальнейшей жизни». Я отказывалась надевать его, пару дней рыдала в подушку, не хотела никого видеть. Но мама подходила, протягивала мне его, заставляла надевать и ходить. Через неделю я бегала с протезом, как на своих двоих. И очень благодарна маме за это. У меня пропало чувство, что со мной что-то не так.